Крестовый поход Курта Воннегута

Этот роман у меня на «особой полке». Когда накатывает какая-то грусть, или скука, или еще что похожее, подходи к этой полке, бери любую книгу, открывай на любой странице — и все, ты пропал. И грусть пропала. Остается только наслаждение. Большая у меня «особая полка». Там и «Мастер и Маргарита» Булгакова, и «Выигрыши» Кортасара, и «Вино из одуванчиков» Брэдбери, и «Хромая судьба» Стругацких, и много еще чего. Не с первого раза, но и «Бойня номер пять» заняла свое место на этой полке. Почему не сразу? — ну, как-то вот так получилось. Такие дела.

Такие дела. Главные слова не только этого романа, но и всего творчества Курта Воннегута. Он никогда не дает оценку описываемому. Ни хорошо, ни плохо, что сто тридцать тысяч немцев сгорели в Дрездене — так должно было случиться. Война. Такие дела.

Очень сложно оценивать фильм по книге, а по такой любимой — вдвойне. Я нарочно не читал вообще ничего относительно этого фильма, тем более, это несложно, он у нас остался совершенно незамеченным, несмотря на Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля 1972 года. Но лично для меня просмотр превратился в некий ритуал — как всегда бывает, когда на экраны выходила какая-то экранизация по прочитанной книге. Ведь в голове какое-то подобие фильма уже есть, оно сложилось еще тогда, при прочтении, и, глядя на первые титры, ждешь — покажет ли режиссер то же, что увидел ты. И здесь я тоже с нетерпением ждал, как же Джордж Рой Хилл визиализирует мои представления: как у него выглядят тральфамадорцы, как вообще выглядят все персонажи, от Билли Пилигрима и его родных (особенно хотел поглядеть на маму и жену) до Элиота Розуотера и моего любимого писателя Килгора Траута, каким образом Хилл изобразит перемещения Билли во времени, что получится на экране из жуткой бомбардировки Дрездена, удастся ли вообще передать дух романа. Ну, и конечно, я был заранее готов к разочарованию — то есть не сильно расстроился бы, если фильм не соответствует моим ожиданиям. Повзрослел уже, и со времен «Волкодава» понял, что очень часто за экранизации берутся, как бы сказать, нечистые на руку и не обремененные интеллектом люди, которым важно только получить доход с продаж, и в первую очередь это касается, конечно же, известных книг — кто ж на незнакомое название пойдет?

Итак, что мы имеем? Билли Пилигрим вышел очень хорошо. Длинный нескладеха с вечно полуоткрытым ртом — то, что надо, а постаревший даже еще лучше. Жена Билли — замечательная толстушка, пять с плюсом! Другие герои тоже неплохи, особенно немцы: режиссер четко уловил указанную автором разницу между регулярными частями, немного помелькавшими в начале фильма и охранниками в Дрездене, состоящими из школьников и стариков. Порадовало, что немцы говорят по-немецки, а русские хоть и смазанно, но по-русски. Отлично удались прыжки героя во времени, много удачных смен кадра, сразу дающих понять, что обстановка поменялась. Из минусов — слишком увеличена роль Поля Лаззаро и показан он этаким классическим голливудским злодеем; Кэмпбэлл совсем уж превращен в шута (лучше бы вовсе вырезать, как, к моему великому огорчению, полностью вырезали Килгора Траута!);

Хорошую книгу экранизировать тяжело — книга всегда останется лучше. А Воннегута сложно перенести на экран, чтобы стало понятно. Вот как показать последние слова романа: «Разговаривали птицы. Одна птичка спросила Билли Пилигрима: «Пьюти-фьют?» Нужно прочитать всю «Бойню номер пять», чтобы понять, что означает эта, на первый взгляд, глупость, а на экране... Немудрено, что и этой сцены в фильме нет. И все же фильм достоин похвалы. Очень хорошая актерская игра — почти все без фальши (за исключением уже помянутого Лаззаро). Хорошие режиссерские находки, замечательные декорации и реквизит, даже несколько добавленных сцен, отсутствующих в романе (например, момент с дарением «кадиллака»). И как единственная экранизация «Бойни номер пять», сравнить все равно не с чем. А главное — слово автору: «Я пускаю слюни и хихикаю всякий раз, когда смотрю этот фильм — настолько он отвечает тому, что я чувствовал, когда писал роман». И — ему же: «Во всех моих экранизированных вещах отсутствует один персонаж — я».

Такие дела...

Здесь впервые появляется основной мотив всего творческого наследия Курта Воннегута, который можно выразить его же гениальными словами: "Такие дела". Он не ищет и не предлагает никаких путей, он просто рассказывает истории. Причем рассказывает так, как только он один и умеет — с легкой грустью, но никого не обвиняя, "просто люди вот такие". Ярчайший пример такого монолога встречается сразу, в предисловии, в отрывке о бомбардировке Дрездена -- Нас отправили в убежища откапывать тела сгоревших и выносить их наверх. И я увидел много разных типов германцев в том виде, в каком их застала смерть, обычно с пожитками на коленях. Родственники иногда наблюдали, как мы копаем. На них тоже было интересно смотреть. Вот и все о нацистах и обо мне --

А сюжет? Сюжет не более и не менее интересен, чем любая другая история из этой книги (а их немало), взять биографии четырех охранников Говарда У. Кэмпбэлла-младшего — по любой из них можно написать отдельный роман, где главным героем станет, например, польский еврей Бернард Менгель, вешавший коменданта Освенцима, а затем охранявший и этого самого Говарда, главного пропагандиста рейха... Итак — некий американец, проживший большую часть жизни в Германии и женатый на немке, поэт и драматург, становится сверхсекретным агентом американской разведки и под видом пропагандистских антисемитских речей по радио передает сведения, неведомые ему самому. И настолько преуспевает в этом деле, что становится важным военным преступником, и разыскивают его с неменьшим рвением, чем Эйхмана. От имени этого преступника и ведется неспешный и спокойный рассказ. Постепенно открывается, что Говарду не казалась очень уж серьезной эта его деятельность в качестве нацистской "радионяни", что главным в его жизни было "государство двоих" с женой, а все, что вне их отношений — чушь и блажь. И когда многочисленные обожатели либо ненавистники говорят ему о той роли, что сыграли в войне эти его радиопередачи, он даже не удивляется, он просто отмахивается от них. Ведь главная мысль Воннегута — такая сильная ненависть, как у О'Хара, сержанта американской армии, взявшего в плен Говарда, превратившаяся в паталогию, становится просто смешной. Потому и кончил он (О'Хара) свою мстительную миссию столь негероически, и этот ход наверняка вызвал у американских читателей волну протеста — как же, герой войны, освобождавший концлагерь, выставлен жалким посмешищем. Сам автор, переживший в войну и плен и жуткую бомбежку Дрездена, постоянно во многих книгах повторяет, что не чувствует ненависти ни к немцам, державшим его в плену, ни к американцам, сжегшим целый город мирных жителей. Он одинаково сочуствует и пилотам "Энолы Гей" и японцам там, внизу...

Кстати, "Мать Тьма" стала неким повторением "Сирен Титана". Так же, как Уинстон Найлс Рэмфорд из хроно-синкластической инфандибулeмы является Малаки Константу — к Говарду У. Кэмпбэллу приходит майор Фрэнк Виртанен и круто меняет всю его жизнь. На другом уровне, но суть та же — за выполнение поставленной задачи герой не получит никакой награды, потому что все равно задачу эту он так или иначе выполнит, все предопределено. И, как Малаки, вернувшийся на Землю, одновременно является и объектом поклонения и главным жупелом для выражения всеобщей ненависти, так и Говард становится и национальным героем и врагом номер один. И оба с легкостью несут эту ношу. Такие дела...

Не сказать, что шедевр, так и книга не из самых лучших у Воннегута. Как и источник, фильм не задает и не отвечает на вопросы. Просто рассказана история. Выводы делайте сами. Такие дела...